"Більшовики відібрали у мене все". Як чернівчанин Юліус Вольфенгаут провів 53 роки заслання у Сибіру

МОВОЮ ОРИГІНАЛУ

80 лет назад началась зачистка от так называемых "классово чуждых элементов" территории Буковины и Бессарабии, ранее входивших в состав Румынии, но присоединенных к СССР после ультиматума румынскому правительству. Своего пика эта кампания достигла в июне 1941 года, поэтому вошла в историю под названием Июньской депортации. На Урал, в Казахстан и Сибирь были принудительно переселены около 30 тысяч человек.

53 года ссылки – так определил свою жизнь в Сибири Юлиус Вольфенгаут, уроженец города Черновцы, откуда он был депортирован в ходе спецоперации НКВД летом 1941 года вместе с тысячами других евреев.

Первая половина XX века была временем частой перекройки политической карты Восточной Европы, из-за чего жители Черновцов, не выходя из дома, становились гражданами то одного, то другого государства.

Юлиус появился на свет в 1913 году в Австро-Венгрии. После Первой мировой войны он стал подданным румынского короля, а в 1940-м внезапно оказался на советской территории: СССР отобрал у Румынии Буковину (ныне – Черновицкая область Украины) "в качестве компенсации за эксплуатацию Бессарабии с момента отделения (1918) этой области от России".

Это циничное "объяснение" советского министра иностранных дел В. Молотова Юлиус Вольфенгаут цитирует в своей написанной по-немецки книге воспоминаний Die schwarzen Wasser des Wassjugan ("Черные воды Васюгана").

В главе "Ночная облава" он рассказывает о поворотном моменте своей биографии, когда накануне Великой Отечественной войны более пяти тысяч черновицких евреев в одну ночь были схвачены и погружены в товарные вагоны, отправившиеся в Западную Сибирь.

"Спал я беспокойно; послышался далекий шум грузового автомобиля; он приближался, становился все громче и... затих у нашего дома. Я затаил дыхание. Они снова были здесь, совы ночного промысла, два бандита НКВД, в неизменно сине-красной униформе. Грубо: "Одевайтесь и на выход!". Они были столь великодушны, что дали нам полчаса времени на сборы. В жуткой спешке мы брали с собой самое необходимое: прежде всего я собрал документы – школьный аттестат, диплом и прочее; потом побросали одежду, белье, обувь в два чемодана (в суете от двух пар лыжных ботинок я взял два левых ботинка, и что интересно, в дальнейшем я часто носил их безо всякого дискомфорта и, в конце концов, износил); подушку, стеганое одеяло и всё, что кроме этого мы смогли взять, всё завязали в узлы".

Ю.Вольфенгаут. "Черные воды Васюгана" (перевод Е. Шахтариной)

Спецпереселенцев из Черновиц доставили в Сталинку – маленькую таежную деревню, названную в честь большого человека, находившуюся на берегу реки Васюган (ныне – Каргасокский район Томской области).

Местный сотрудник НКВД сообщил спецпереселенцам, что они "сосланы в ссылку" на 25 лет и должны работать в колхозе.

"– Ну, если он гарантирует мне двадцать пять лет, я могу быть совершенно спокоен, – с истинно еврейским юмором высказался один дряхлый старичок. "

Из ссыльных не болел никто, они просто сразу умирали

Юлиус прибыл в Сибирь вместе с матерью. Его отец, владелец обувного магазина, был арестован годом раньше, сразу после начала советской оккупации, и приговорен "тройкой" к 7 годам лагерей. Свою книгу, написанную полвека спустя после этих событий, автор посвятил "Отцу, умершему в Карлаге, и матери, умершей от голода в деревне Сталинке".

Голод был основной причиной смертности среди подвергшихся депортации. Из ссыльных не болел никто, они просто сразу умирали, пишет Вольфенгаут, вспоминая годы отчаяния, проведенные под комендатурой, среди угрюмых сибиряков, которые во время войны неохотно соглашались обменивать картошку и молоко на вещи, пусть даже ценные. День за днем спецпереселенцы блуждали в поисках съестного. Пока у людей оставались силы, чтобы передвигаться, они брели из деревни в деревню, стучались в дома, снимали с себя последнюю одежду и умоляли дать за неё хоть какую-нибудь еду. Счастливцы, которым удавалось совершить сделку, – выживали.

Ежедневная пытка голодом продолжалась почти до конца войны, когда на фоне крепнущей дружбы с западными союзниками советское правительство решило облегчить участь спецпереселенцев. В 1944 году вышло постановление о "льготах" для ссыльных с высшим техническим образованием – отныне им позволялось селиться в областных центрах и работать по специальности. Сейчас трудно понять, почему вполне нормальное положение вещей называлось словом "льготы".

Так или иначе, Юлиус Вольфенгаут переезжает в Томск, поскольку имеет диплом высшей технической школы города Брно. С этим дипломом, когда-то полученным для совсем других целей, он получает направление на должность инженера обувной фабрики в пригородном поселке Дзержинский.

"Было бы сильным преувеличением называть это предприятие "обувной фабрикой", поскольку изготавливали там обычные домашние тапочки, которые вдобавок имели слишком длинную и узкую форму и потому вряд ли могли подходить для обычных, нормальных ног. Производство брака отнюдь не ограничивалось одной фабрикой в Дзержинке. Нелепые концепции о том, что следует понимать под рационализацией производственного процесса, приводили к постоянному ухудшению качества потребительских товаров. Существовало множество предприятий, которые годами и десятилетиями выпускали бракованную продукцию, которую никто не покупал."

Ю.Вольфенгаут. "Черные воды Васюгана" (перевод Е. Шахтариной)

Книга Вольфенгаута написана по-немецки, для западного читателя, поэтому автор не только объясняет факты, общеизвестные в России, но и проводит параллели между режимами Сталина и Гитлера. Например, когда рассказывает о некоторых других "льготах", полученных им в 1944 году:

"Еще одно удовольствие, которого я долгое время был лишен и которое я мог теперь себе позволить, – это брать из библиотеки книги и "Правду". До этого нам, ссыльным, нельзя было читать газеты – этот запрет остается для меня загадкой, ведь кроме бравады и пустой брехни в них ничего не было. Видимо, "такие, как я" были просто недостойны смотреть своими буржуазными глазами на священную "Правду". Что характерно, такой же точно запрет был введен в гитлеровской Германии для носителей звезд – показательная параллель. Наш статус "спецпереселенцев" был как бы концептуальным аналогом желтых еврейских звезд."

Ю.Вольфенгаут. "Черные воды Васюгана" (перевод Е. Шахтариной)

Благодаря помощи сочувствующих людей, Вольфенгауту удалось избежать абсурдной работы на "обувной фабрике" и обрести профессию школьного учителя, которая стала делом всей его жизни. Несмотря на реабилитацию и снятие статуса спецпереселенца после смерти Сталина, он так и не получил разрешения вернуться в родные Черновцы. Да ему и некуда было возвращаться – родительскую квартиру давно заняли посторонние люди.

Поэтому Юлий Натанович (как называли его ученики) остался в Томске ещё на 40 лет. Началом его педагогической карьеры стала школа-колония для малолетних преступников. В основном это были карманники и хулиганы, но, к своему удивлению, Вольфенгаут обнаружил среди учеников и политических "преступников":

"Существовала одна маленькая, особняком стоящая группа из четырех колонистов в возрасте от двенадцати до тринадцати лет. Это были, как бы невероятно это не звучало, "политические". Эти еще наполовину дети в своей ребячьей наивности, осознав всю порочность и беззаконие большевистского режима, в отличие от нерешительных, малодушных взрослых, бросили ему вызов и устраивали тайные встречи для обсуждения. Неизменно бодрствующий НКВД, благодаря образцовой выучке своих агентов, стукачей и доносчиков, быстро выведав о "гнезде", увидел в детских забавах серьезную угрозу основам государства. С подобными проступками "оплот мира и свободы" мириться не мог, и согласно пресловутой статье 58 (контрреволюционная деятельность) "главарю" влепили шесть лет, остальным дали по четыре года. Теперь на досуге юные мечтатели могли поразмыслить об основных понятиях прав человека..."

Ю.Вольфенгаут. "Черные воды Васюгана" (перевод Е. Шахтариной)

Во времена "оттепели" Юлий Натанович переходит на работу в специализированную школу №6 с углубленным изучением немецкого языка – одно из лучших средних учебных заведений Томска, где преподает астрономию на немецком, технический перевод, а также руководит школьным драмкружком.

В своей книге он вспоминает об этом периоде со смесью иронии и ностальгии:

"Минула четверть века; день за днем я давал уроки, составлял учебные планы, дежурил в школьном гардеробе, чтобы милые детишки не воровали друг у друга; сидел на "открытых" партийных собраниях, на которых присутствие беспартийных, как нам тактично разъяснили, было "желательно", на профсоюзных собраниях, на педагогических советах — везде месили одно и то же тесто. Я бойко маршировал в демонстрационных колоннах во время великих майских и ноябрьских праздничных дней, для разнообразия был добровольный труд в школе или в колхозе. Я стоял в очереди у прилавков магазинов: это были серые советские будни. Конечно же, в школе знали о моем прошлом вынужденного переселенца – время от времени я сталкивался с пренебрежением, то и дело испытывая унижение. Но это уже были пустяки для "такого, как я".

Ю.Вольфенгаут. "Черные воды Васюгана" (перевод Е. Шахтариной)

При этом, для учеников он становится объектом любви и поклонения, выделяясь на фоне серых советских будней своей нездешней интеллигентностью и артистизмом, словно профессор Плейшнер, чудом оказавшийся в закрытом городе Томске и передающий не только знания, но и совершенно не-советское "внеклассовое" уважение к человеку.

– Юлий Натанович был необыкновенным педагогом. Он действовал на своих учеников самым благотворным образом. У него была способность – смотреть на тебя и видеть в тебе хорошее. И ты сам начинал это хорошее осознавать в себе. Для ребенка это очень важно, особенно, когда не хватает поддержки где-то в других местах. Когда я стала его ученицей, у меня внутри как будто что-то осветилось. Все думали, что он вкладывает в это какие-то огромные силы. Но нет – просто таков был его талант. – рассказывает Елена Шахтарина, переводчик книги "Черные воды Васюгана".

Елена оказалась в одном из последних школьных выпусков, которые вел Юлиус Вольфенгаут. Ему было уже далеко за 70, но он не собирался заканчивать свои дни в Сибири и активно готовился к тому, чтобы вывести из России семью – жену, сыновей, внуков. У Елены сохранилась фотография с любимым учителем во дворе его дома.

– У него в Томске был маленький деревянный домик, который он продал, чтобы на всю семью купить билеты в Германию. Я бывала там в гостях у Юлия Натановича и его жены, Августы Михайловны, была знакома с их сыновьями. Поэтому, когда его книга попала мне в руки, я реально представляла этих людей, условия их жизни. – рассказывает Елена Шахтарина. – Но я даже не подозревала о том, какой трагической была его история. "Черные воды Васюгана" написаны совершенно восхитительным богатым немецким языком, текст состоит из огромных предложений, каждое из которых занимает полстраницы. Сначала я собиралась перевести всё дословно. Мне настолько дорого было каждое слово, что я хотела оставить этот высокий стиль немецкого языка. Но потом, продвигаясь дальше, я поняла, что лучше все-таки, наверное, исходить из интересов читателя, сделать так, чтобы речь лилась более привычно для русского уха, не такими длинными предложениями. В общем, этой работой я занималась два года.

Первое издание "Die schwarzen Wasser des Wassjugan" было опубликовано в Германии издательством Fisher в 1997 году и переиздано 20 лет спустя под названием "Сосланный в Сибирь". Эту книгу Елене передала её учительница Анна Малышева, которая училась у Вольфенгаута в 1970-х годах, и недавно создала в Фейсбуке группу Юлиус Вольфенгаут и его ученики.

– Юлиус Натанович всегда поражал нас своей глубокой интеллигентностью и очень уважительным отношением к ученикам. – говорит Анна Малышева. – Он выделялся даже на фоне других учителей, хотя в 6-й школе работало немало немцев и евреев, которые в свое время оканчивали европейские университеты. Он специально не делал ничего такого, чтобы кому-то понравиться, но ты неизбежно проникался его харизмой.

Кроме основных предметов, Юлий Натанович вел кружок немецкой поэзии и музыки. Из дома он приносил довоенные пластинки, которые очень аккуратно, двумя пальцами, ставил на проигрыватель и говорил: "Услышав Шопена, вы уже никогда его ни с кем не спутаете. Вы всегда узнаете музыку Шопена".

– Он рассказывал вам о своей судьбе, о депортации из Черновиц?

– Напрямую никогда. Но по каким-то отдельным намекам я, конечно, догадывалась, каким образом Юлий Натанович оказался в Сибири.

– Когда вы узнали, что ваш любимый учитель мечтает эмигрировать?

– В начале 90-х годов, когда для евреев открылась возможность уехать в Германию, он решил, что обязан вывезти из Томска свою семью. Он рассказывал мне, как они с сыном Сашей поехали в Москву, в посольство Германии. Юлий Натанович был человеком с тонким юмором, он говорил: "Понимаете, Анна Александровна, в немецком посольстве есть две дверки – одна большая – для всех посетителей, а другая маленькая, с заднего крыльца – для евреев". В итоге они в эту дверку попали. Но ему пришлось доказывать немцам, что он еврей. Советский паспорт работников консульства почему-то не устраивал, как доказательство. К счастью, у него сохранилась старенькая справка из комендатуры, где сотрудник НКВД написал: "Выдана Вольфенгауту Юлиусу, еврею". И вот, благодаря этой бумажке, его и всю семью признали евреями. После чего они благополучно эмигрировали.

– Вы приходили с ним прощаться перед его отъездом из Томска?

– Да, когда они уезжали, я спросила: "Юлий Натанович, неужели за столько лет вы так и не полюбили Россию?". Он не сказал "нет", но как-то задумался и после паузы деликатно ответил: "У меня на родине лучше". Я думаю, что в этом тоже проявилось его великодушие. Понимаете, поколение наших родителей его гнобило и гнало, а он рассыпал искры света и добра для нашего поколения.

– Над книгой "Черные воды Васюгана" он работал уже в Германии?

– Скорее всего. В письмах оттуда он присылал мне вырезки из немецких газет, о том, как он ездил в разные города выступать с чтениями фрагментов будущей книги. Потом она была опубликована, и я получила экземпляр с дарственной надписью.

– О чем ещё он вам рассказывал в переписке?

– О простых вещах, как они там устроились, чем дети занимаются. Это были 90-е годы, когда мы здесь жили с голой задницей, а они попали в такой, с нашей точки зрения, немецкий рай… но чувство юмора ему никогда не изменяло, он мне писал: "Знаете, Анна Александровна, (он всегда на "вы", даже с учениками) в этом капиталистическом раю в магазинах всегда какие-нибудь скидки, но это же очень просто – надо сначала увеличить цену товара в два раза, а потом написать "минус 50 процентов". Однажды, он даже прислал мне посылочку с чаем и сахаром. И снабдил её инструкцией, понимая, в каких условиях мы живем: "имейте в виду, Анна Александровна, вот эти пакетики с чаем можно заваривать два раза ", – вспоминает Анна Малышева.

В России книга Юлиуса Вольфенгаута не опубликована. По крайней мере, в виде бумажного издания. Сам автор к этому никогда не стремился, современная Россия для него осталась наследницей советской власти, изуродовавшей его жизнь:

"Большевики... Они отняли у меня все: родителей, молодость, любовь, имущество, родину; они отняли бы у меня и язык – если бы смогли..."

После смерти автора в 2010 году его наследники также не дали согласия на официальную публикацию русского перевода. Однако, благодаря усилиям учеников Юлия Натановича, с его воспоминаниями можно ознакомиться на сайте томского общества Мемориал. Выводы, которые в эпилоге "Черных вод Васюгана" сделаны относительно природы сталинского режима, не утрачивают актуальности и в наши дни:

"Во всем мире ученые, занимающиеся историей Советского Союза, изучают партийные документы, архивные материалы, протоколы; глубоко оценивают статистические данные, свидетельства, воспоминания; они анализируют феномен большевизма, ищут причины его возникновения, обсуждая сопутствующие события, и очерчивают, прогнозируя, перспективы его возможного развития. Снимаю шляпу перед учеными мужами. Я не смею с ними соперничать. Единственное мое преимущество перед ними – в чем мне, конечно, не позавидуешь – это более чем пятидесятилетняя практика в Сибири. На основании опыта, накопить который у меня было достаточно времени, я пришел к выводу, что непредсказуемые, часто непонятные западному миру, действия большевиков можно понять, если исходить всего из двух аксиом:

Все, что они говорят, – ложь!

Нет ни одной подлости, на которую они не были бы способны!"

Ю.Вольфенгаут. "Черные воды Васюгана" (перевод Е. Шахтариной)

Автор: Андрій ФІЛІМОНОВ, Радіо Свобода

До речі: